И все же я поняла, что подробные планы и прочее это все же не мое. Когда отрываешься от романа, чтобы написать что-то вне романа, почему-то плакать хочется. На это надо определенное настроение, а сейчас у меня настроение писать. Много. Хотя пишется в час по чайной ложке, потому что писать ерунду тоже не охота, а то, что надо, как раз не совсем лезет...
Почему я так люблю эти философские разговоры?
Почему я из своего главного злодея в очередной раз делаю очень сильно побитого судьбой и глубого несчастного... няшку?
Единственный, пожалуй, человек, который читал все мои романы, сказал, что мне надо убить, наконец-то, своего злодея. Не этого, более глобального. Наверное.
А не охота. С кем тогда ГГ бороться будет?
И потом... сложно убить человека, которого понимаешь до конца, даже с его извращенной и грубой логикой.
А читатели все равно почему-то плачут по проходным персонажам, на которых я внимания почти не обращаю.
И это беспокойство внутри, когда надо выплеснуть... и чаще всего выплескиваешь именно на бумагу.
Вчера я писала.
Сегодня я поняла, что что-то буду слегка переписывать.
И какой план, если только сегодня мне пришло в голову достаточно хорошее решение по одной из линий? А вчера я этого в упор не видела?
В таком состоянии мне в пору закрыться ото всех, замереть в одиночестве и писать. Все. И никакого МП, никакого общения. Общением я наелась за последние дни по завязку.