Завтра хотела сходить на экскурсию, а обещают дождь, ну не свинство ли? Теперь не знаю, состоится экскурсия или нет, да и мокнуть пару часов не особо охота. Зонтик не знаю, поможет ли. Но выйти из дома необходимо, надо развеяться, слегка пройтись, разгрузить голову и хотя бы каплю нагрузить мышцы, я уже невесть сколько из дома почти не вылезаю.
Собиралась на следующей неделе на информационную встречу, а там надо было записаться по мылу, записалась как бы в среду, ответа не получила до сих пор. Встреча далеко, колличество мест ограничено, времени и так ни на что не хватает, так просто день терять не могу, что теперь делать понятия не имею. Ну что за люди-то, а? Не могут отписаться?
А еще у нас проверка. И не знаю, касается она меня или нет, я ведь в подвешенном состоянии и ни рыба, ни мясо. Лучше бы не касалось, еще мне не хватало ради нее торчать на "рабочем" месте зря и ждать, явятся или нет. Хотя пару вещей я должна до проверки сделать.
В общем, что ни день, все новости. И не всегда хорошие.

---

Я это буду читать.
Пролистала пару страниц, вроде ниче так вещичка, рисовка тоже как по мне на уровне: adultmanga.ru/ayakashi_s_scarlet_fan

@темы: манга

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Глава не шла никак, потому сменила фокал и переписала ее половину от лица другого персонажа, вернее, не переписала, а дописала, потому что персонаж левый. Но от него писалось легко, а от ГГ не совсем. И... последняя глава все равно оказалась предпоследней. Я никогда не допишу этого долбанного романа!!!!

@темы: творчество, глупое, Хроники Виссавии

---

Годовщина смерти очень дорогого мне человека. А я не могу даже пойти на могилу, далеко ведь эта могила. В такие дни почему-то мыслями всегда бежишь в прошлое, и кажется, что там было хорошо, гораздо лучше, чем здесь. И молишься, всеми силами хочешь верить, что все это не конец, и когда-нибудь ты все же сможешь посмотреть в родные глаза, задать вопросы, которых задать не успел.
Рана застаревшая, много лет уже прошло, а все равно ведь болит...

Я помню о тебе, я люблю тебя.

---

Люди, люди, нельзя судить о том, чего понять даже не пытались.
А судите...)) а мне остается лишь грустно улыбаться...
Думаете, что я чувствую себя избранной, а я чувствую себя изгоем, который тем не менее знает, что отказываться от того, что нас отличает, это отказаться от себя самой.

@темы: видео, сиюминутное, глупое

---

17.12.2013 в 14:26

Пишет  Flash:

Как не обидеть автора
В начале прошлого века в Пекине выходила газета "Цзинь-Пао". В ее редакции существовал следующий печатный бланк для возвращения авторам непринятых рукописей:

"Преславный брат Солнца и Луны! Раб твой распростерт у твоих ног. Целую землю у твоих ног и молю разрешить мне говорить и жить. Твоя уважаемая рукопись удостоила нас своего просвященного лицезрения, и мы с восторгом прочли ее. Клянусь останками моих предков, что я никогда не читал ничего столь возвышенного. Со страхом и трепетом отсылаю ее назад. Если бы я дерзнул напечатать это сокровище, то президент повелел бы, чтобы оно навсегда служило образцом и чтобы я никогда не смел печатать ничего, что было бы ниже его. При моей литературной опытности я знаю, что такие перлы попадаются раз в десять тысяч лет, и поэтому возвращаю его тебе, молю тебя, прости меня. Склоняюсь к твоим стопам. Слуга твоего слуги - редактор /подпись/".

(журнал "Чудеса и приключения" 4.2012, стр.66)

---

Польское солнце меня каждый год добивает.
Я никогда в жизни дома так не загорала, как тут. Здесь, наверное, солнце интенсивнее, чем у нас - пара часов на свежем воздухе и я негретенок. При этом я не скажу, что мне это нравится... помню, как один раз загорела до того странного эффекта, когда ладошки белыми кажутся по сравнению с кожей с тыльной стороны ладоней. Это было... не совсем мое. И вообще. Может, кто-то интенсивный загар и любит, но этот кто-то не я. У меня еще и веснушки на солнце появляются.
Еще не люблю, не переношу физически резких перепадов температуры. Еще пару дней назад было холодно, сегодня под тридцать.
Вы как хотите, а я хочу грозу.
Интенсивную.
Пропо грозы, два раза уже хотела идти домой пешком и фигу... два раза при выходе попадала под дождь и бежала к трамваю. Зонтика у меня не было (а какой дурак берет с собой зонтик, когда с утра солнце и на небе ни облочка?), а оказаться под ливнем без плаща это круто... да...
Вчера весь день было солнечно, но когда я вышла - дождь. Села в трамвай, смотрю в окно, аж пузыри на лужах, добежала как-то с остановки домой... дождь закончился. Он вчера и был-то чуть больше чем полчаса, ровно то время, пока я домой добиралась. И скажите, что оно нормально?
Но сегодня я-таки шла пешком. И опять тучки собирались... пронесло. Дошла без приключений, по паркам, полюбовавшись на зелень, все равно в такую погоду сидеть дома - самоубийство. У нас климатизации, увы, нету.((( Но пока стены не нагрелись, жить можно.
И я чешусь. Плечи и руки зудят как проклятые. Загорела, называется...
Добро пожаловать, негретенок)))

@темы: сиюминутное, глупое

---

Самое страшное в этом мире, на мой взгляд, это осознание, что верить никому нельзя, что самый дорогой человек может тебя предать, обмануть, продать. Страшное, потому что нельзя, а хочется. Мне все же кажется, что каждому человеку необходим кто-то близкий, кто будет рядом несмотря ни на что, на кого можно положиться. Но время сейчас такое... что если раньше тем, на кого положиться нельзя, было быть стыдно, то теперь не стыдно ничего. Измена? Развод? Брошенный ребенок? Эмоциальный шантаж и манипуляция? Муж, который только для мебели? А что такого? Счас все так делают!!!
Страшно, что быть мразью сейчас не только можно, но и модно.

---

В последние дни мне кажется, что весь мир мне показывает, что я никто и звать меня никак))) и это слегка бесит. Потому что складывать лапки, умирать я как-то не собираюсь, хотя меня все уже усердно похоронили. Продолжаю, но уже лениво готовиться к экзамену, много приходится выходить, по делам, чтобы разгрузить голову, домой возвращаюсь по паркам. Фотографировать мне теперь, как ни странно, не хочется, хотя, оно понятно, почему не хочется - все почти отцвело, да и просто расслабиться охота.
Кстати, лебедь вчера был на месте.
Живой.
Сидел на берегу и чистился.
А придурок тот был на месте... опять к нам приставал с разговорами... у меня начинает появляться подозрение, что он ко мне просто клеится... надеюсь, это только подозрение.
Надо разобрать фотографии, обработать, выставить лучшие в сеть, чтобы слегка освободить диск.

@темы: сиюминутное, глупое

---

Как хорошо, что этот день закончился... просто здорово.

@темы: сиюминутное, глупое

---

Для тех читателей дневника, кого мое творчество не интересует, спокойно, расслабились, последние две записи вы не видели)))

@темы: глупое

---

1. Рэми. Страх

Название: Его выбор
Автор: Black_Melody
Жанр: фэнтези, роман взросления
Тип: джен
Рейтинг: R
Размер: макси (около 18 а.л.)
Статус: стадия редактирования
Описание:
Эти двое юношей не похожи друг на друга: маг, тонко чувствующий мир, и
холодный жесткий оборотень. Но есть в них и общее — они оба изгои,
которые всеми силами стараются выжить в не принимающем их мире.
Комментарий: много эмоций и легкая спетень запутанности
Публикация на других ресурсах: если кому будет охота поделиться, просто дайте ссылку на одну последнюю запись, плиз
Предупреждение: ни гета, ни слеша в этом романе нет, первого "почти"... мне очень жаль.

Преддверие бури
-- Пролог
-- 1. Рэми. Страх

Сущность маниакального бреда
состоит в непрерывно вибрирующей
чувствительности.
Поль Мишель Фуко

Стоять на шпиле было дико неудобно. Где-то далеко внизу солнце лило румянец на спавший в рассветной дымке Арленар, столицу Кассии. Огромные клены сыпали листья на темно-красные крыши, грохотала по мостовой телега, мчался по лабиринту улиц, распугивая прохожих, гонец в золоченых одеждах Южного рода. Откуда-то донесся плач ребенка, разлился по крышам колокольный звон. Внезапный порыв ветра расправил плащ за спиной, как крылья, чуть было не швырнув Рэми на запорошенные кленовыми листьями крыши храма.
«Спокойнее, мальчик мой, — легким ветерком прошелестел где-то рядом голос учителя. — Выбрось из головы все мысли… не бойся, я не дам тебе упасть».
Рэми закрыл глаза, улыбнувшись. Все более крепчавший ветер гладил плечи, бока, бедра, широко раскинутые руки, перебирал волосы, и стоявшему на шпиле храма шестилетнему магу казалось, что он летит. Что все вокруг становится далеким, неважным: Арленар, недавно оглушавший звуками, суетившиеся внизу люди. Теперь город заливала темнота, а люди были похожи на вечно движущиеся неугомонные огоньки. Некоторые ослепляли, если на них смотреть слишком долго. Некоторые отливали медовым блеском, другие — бередили душу красной злостью или черной тоской.
Подчиняясь воле учителя, падали один за другим щиты, врывались в душу неожиданно яркие чувства. Злость. Зависть. Ненависть. А вот и радость… любовь…
Рэми широко раскрыл глаза, почувствовав оглушающую волну страсти, и вновь расслабился, окутанный нежностью. Он пробовал чужие чувства на вкус и не мог насытиться. Вместе с девушкой у храма радовался улыбке молодого архана, вместе c поваренком забился под стул, опасаясь порки за разлитые кошкой сливки. С толпой на рынке он смеялся над ужимками скомороха, растекался по бедным кварталам черным отчаянием. Танцевал с дебютанткой на балу, плакал, с надеждой всматривался в лики богов рядом с хрупкой бледной женщиной. Искрился яростью вместе с избивающим слугу арханом и вместе с богатой дурнушкой завидовал красавице цветочнице. Он потерял себя, слившись с городом. Он был всеми и был никем.
«Рэми, вернись...»
Зов были тихим. Раздражающим. Возвращаться не хотелось. Ничего не хотелось, только бы растворяться в мире, наслаждаться его многогранностью, пробовать на вкус незнакомые чувства. Одно за другим. Горько, сладко, нежно, с легкой кислинкой, остро, обжигающе... как же много. Как же хорошо!
«Вернись!»
Приказ обжег, зов потянул за собой, разорвав волшебство единства с миром. Огоньки чужих душ отдалились, собственную — вновь окружили щиты. Стало хорошо и спокойно, показалось, что все вокруг замерло в ожидании и вот-вот пуститься в пляс. Опустошенный и чуть ошеломленный, Рэми отрыл глаза, счастливо засмеявшись, и город под ногами вновь вспыхнул осенними красками.
Солнце было везде, щедро лило на улицы благословение Радона, и уже казалось совсем невозможным, что кто-то внизу плачет, кто-то завидует, а кто-то ненавидит. Разве можно завидовать? Боги милостивы ко всем, всем дарят солнечный свет. И бедным, и богатым, и красивым, и уродливым.
— Рэми! — позвал Ир.
Рэми обернулся и счастливо улыбнулся до самых глаз закутанному в тонкую золотистую ткань виссавийцу. Чуть взмыв в воздух, мальчик плавно, как его учили, опустился на балкон рядом с учителем и почти вбежал в распахнутую дверь.
— Рэми, не так быстро!
Винтовая лестница, тщательно начищенная, чуть поскрипывала под ногами. Поклонился, улыбнулся мальчику одетый в синий хитон седовласый жрец. Рэми улыбнулся в ответ — один из трех его учителей тоже был жрецом Радона. Он все расхваливал своего господина и повторял, что такие высшие маги, как Рэми, в Кассии редкость. А еще, что они — благословение Радона. И что Рэми должен гордиться своим даром.
Рэми не понимал, как это — гордиться. Он просто радовался жизни, обожал открывать душу волнам силы, когда татуировки на запястьях вспыхивали синим и жгли до боли. А еще любил, когда учителя, как сейчас, разрешали ему снять щиты и почувствовать других. Это было так здорово! Так интересно, что дух захватывало, почти так же интересно, как изучать новое заклятие. Люди такие разные, такие… такие… яркие. Знакомые и незнакомые. Понятные и непонятные.
Но до сих пор ему позволяли открываться лишь в их городском доме, в зале, отрезанном от всего мира щитом встроенных в стены амулетов. И «слушать» разрешали лишь одного-двух. Один раз это был малыш, что еще только-только научился стоять на ножках, другой — странная девчушка с зелеными, как пронзенная солнцем листва липы, глазами. Потом испуганный служка, завистливая, но вовсе не плохая, толстая повариха. И даже залитый кровью, только что вернувшийся с предела воин, от которого шарахались даже взрослые учителя-виссавийцы.
Рэми выдержал всех, и сегодня его ожидал подарок. Магу позволили ощутить весь город. Хоть на миг, хоть город и радостный, ласковый, в преддверии праздника урожая, а позволили! И Рэми даже не оглох от чужих переживаний, как предсказывали и опасались учителя. Ему даже понравилось!
И дар ему нравился, если бы только не эти частые сны… скользкая от крови, наклонная каменная стена, на которой никак не удержаться. И льется в спину закатный свет, и опрокидывается ярко-алое небо, и сдираются в кровь пальцы, пытаясь удержаться на краю. Каждый раз соскальзывая в пронзенную алым светом пропасть, с криком на губах Рэми просыпался в объятиях брата. Долго плакал, долго дрожал, прижимаясь к сорочке Ара, долго вслушивался в тихий ласковый голос и вновь забывался тяжелым сном, на этот раз лишенным сновидений. Каждая ночь как проклятие.
Но ночь была далеко, с ней далеки и страхи, а душу распирали восторг и любопытство, попробовавшее лишь кусочек лакомства. Солнечный свет расчерчивал пол галереи глубокими тенями, билась о стекло запоздавшая бабочка. Скрипнула боковая дверь, вывела в моленный зал. Рэми, как и полагалось, опустился на колени перед статуей Радона, склонил голову, украдкой рассматривая тени, бегающие по синей с черными прожилками плитке пола. Полагалось благодарить и шептать молитвы, но голова была пустой, а сила Радона, густая, ярко-синяя, опьяняла и манила. Учителя говорили, что чувствуют ее не все, оттого не все верят в богов… как можно не чувствовать?
Чуть потрескивали факелы, горевшие по обе стороны от статуи. Чадил синий огонь, пахнущий ладаном дым стелился по полу и кутал, скрывал в дымке высокие стены и потолок, поддерживаемый тонкими колонами того же густого синего цвета. Рядом что-то шептала, плакала, уткнувшись в пол лбом, старая женщина, руки ее дрожали, пальцы сжимали подношение — букет огромных ярко-алых георгинов.
Рэми вдруг вспомнил острый вкус ее отчаяния, смешанный с несбыточно шальной надеждой — маленькую капельку эмоций в море других. Чуть скосив глаза, не обращая внимания на горевший гневом взгляд Ира — чужеземец не склонялся пред кассийскими богами — Рэми осторожно вслушался в шепот женщины:
— Никого не осталось… только я и она. Девочка же еще совсем… И эта лавка. Ну, дура я, что те ткани купила, не заметила… а они попорчены оказались. Прости. Куда же нам теперь идти, когда лавку продадим? Я же ничего больше не умею, ничего не знаю. На что я внучку подниму?
Золото. Почему взрослые думают только о золоте? Стало вдруг горько, еще недавно оглушающая радость куда-то отхлынула. Рэми, стянув с запястья широкий золотой браслет, бросил его на георгины, поднялся и, стараясь не смотреть на женщину, направился к выходу.
— Подарок вождя? — выдохнул виссавиец. — Заговоренный… ты с ума сошел!
Рэми не слушал — зло сжав кулаки, он шел к широко распахнутым дверям. Ну почему учитель молит женщину продать этот проклятый браслет? Это всего лишь золото и крупный рубин в обрамлении рун. А дядя еще подарит, и не один, и не два, сколько угодно. Ар говорил, что браслет дорогой, но Рэми не надо. А этой женщине…
Рэми сбежал по ступенькам, даже не заметил, как встрепенулись ожидавшие на храмовой площади дозорные.
— Мой архан! — окликнули за спиной, но Рэми уже слился с толпой и, мысленно прося людей расступиться, бросился к выходу с площади.
Люди слышали. Сами не понимая почему, давали дорогу, даже не оглядываясь на юного мага, и Рэми побежал к узким улочкам, по которым двигались к замку груженные овощами телеги.
— Дорогу! — кричали за спиной его дозорные.
Брат будет ругаться, учителя мягко выговаривать, но Рэми было все равно. Он не понимал. Ни страха учителя, ни боли женщины, ни окружающей его ненависти. Он так мечтал увидеть настоящий город… и был так разочарован.
Женщина в лохмотьях одарила отчаянным взглядом. Ударил слугу высокий архан, опалила душу волна чужой боли. Рэми в ужасе шагнул на дорогу, и тотчас же огнем полоснула по спине плетка кучера, вместе с криком:
— Прочь!
Упали под ноги, покатились краснощекие яблоки, взвизгнула собака, получив от толстого мужчины пинка — другой, незнакомый мир изумлял и оглушал.
— Не трогай меня! — закричал Рэми, когда жесткие пальцы впились в плечо.
Впервые ему не повиновались — пальцы не разжались, мага грубо толкнули в подворотню, и кто-то схватил его за подбородок, заставив повернуть голову:
— Какой милый мальчик…
Страшно, как же страшно! И не двинуться же, не пошевелиться. И тело стало будто чужим, непослушным и тяжелым, а по позвоночнику пробежала капля холодного пота. Дышать... как же сложно дышать!
Чужие пальцы откинули упавшие на лицо волосы, провели по щеке, скрипящий голос продолжал:
— Смотри-ка… благородная кровь. Либо родители золота отвалят, либо продам тебя в Дом Забвения. Там таких хорошеньких любят…
Рэми хотел закричать, но грязная ладонь закрыла ему рот. Мальчик вырвался и в тот же миг получил по лицу, кубарем прокатившись по грязной, залитой нечистотами земле. Новый удар пришелся по животу, от боли и страха вывернуло. А потом он уже ничего не помнил. Сила, сдерживаемая внутри аккуратно поставленными щитами, вдруг вырвалась наружу, тугой волной хлестнула по стенам домов. Зазвенели стекла, противно хрустнуло за спиной. Обернувшись, Рэми увидел, как толстый мужчина медленно сползает по стене, оставляя на кирпичах влажный, матовый след. Кровь?
Стало совсем тихо. Улица, по которой недавно катились телеги, вдруг замерла, люди упали на колени, в грязь, там, где стояли. Женщина в лохмотьях противно вскрикнула от страха.
— Высший маг, — шептали вокруг, и слово «высший», казалось, отражалось от стен улицы непонятным проклятием.
Рэми не знал, что делать: они все прятали взгляды, они все чего-то ждали. Не с восторгом, нет, не с гордостью, как учителя, с ужасом и страхом, который выедал душу. Вот она… настоящая столица. Та самая, в которую Рэми мечтал выйти. Рэми… ненавидят?
Шатаясь, мальчик вышел на мостовую и закричал:
— Не трогай! — когда к нему подбежал дозорный.
— Отойди! — приказал дозорному знавший Рэми с пеленок старшой. — Оставь молодого архана учителям. Он же высший, если опять напугаешь, костей не соберешь.
— И ты меня боишься? — засмеялся Рэми. — Ты…
Старшой побледнел, но ближе не подошел:
— Эррэмиэль, мой архан, я прошу вас, успокойтесь. Я не хочу вас снова напугать или разозлить. Вы еще слабо контролируете силу… прошу, дождитесь учителей, не вредите ни другим, ни себе.
"Не вредите?" Рэми слабо улыбнулся, опустил голову, чувствуя, как навалилась на плечи тяжкая ноша. Вокруг, казалось, потемнело. Медленно подкатилось по мостовой яблоко. Пискнул на руках женщины и умолк младенец, скрипнула ось телеги, ветер принес к ногам горсть листьев. Как и на вершине храма все вдруг исчезло, растворилось во мраке, остались лишь серые, безжизненные огоньки душ, охваченных ужасом. Целое море серых огоньков, будто в людях и не осталось ни других мыслей, ни других чувств, ничего не осталось, кроме страха, будто одно то, что Рэми стоял на этой улице, все уничтожило…
...этого быть не может.
Рэми всегда говорили, что высшими магами в Кассии гордятся, что их любят, что на них почти молятся. Так почему?
— Мой мальчик, твое лицо… — продрался через серый туман голос Ира и тотчас раздалось раздраженное: — Чего стоите! Увозите его отсюда. И не вздрагивай ты, идиот, ничего он тебе не сделает.
Ничего он тебе не сделает...
Боги, смилостивьтесь!

Всю обратную дорогу говорить не хотелось. Лошади шли неспешно. Рэми касался языком внутренней поверхности распухавшей щеки, жался к спине старшого, опустил взгляд в мостовую и уже не пытался, как утром, подарить каждому улыбку или коснуться радостной мыслью. И в щиты кутался, как в теплый плед, защищаясь и от столицы, залитой солнечным светом, и от людей, жмущихся в обочине.
Окружившие их воины тоже молчали, а не сыпали, как обычно, непонятными Рэми шутками, и на охраняемого мага косились украдкой, будто он сделал что-то плохое. Может, действительно, сделал?
Учитель ехал рядом, пару раз пытался что-то сказать, старался мыслью проникнуть через щиты ученика, но Рэми не пускал. Ему было больно и тоскливо. И очень сильно хотелось побыть одному. Забиться в какой-нибудь угол и не вылезать как можно дольше.
Во дворе дома было невыносимо спокойно. Желтели по обе стороны подъездной дороги клены. Журчала вода, лилась из кувшина на коленях каменной русалки в фонтане. И было так тихо… Так… хорошо, а из дома мягкими волнами расходилась пронзительно-яркая сила.
Там ждало спасение — Рэми чувствовал.
И душа отозвалась на чужую силу, всколыхнулась радостью, забыв недавнее. И даже щека не болела так сильно, ведь там, внутри, его ждали, любили и никогда не боялись. Там все объяснят, окружат заботой, убаюкают мягким голосом.
Не слушая оклика учителя, Рэми соскочил с лошади и вбежал по ступенькам главного входа. Пролетев через зеркальную залу, он ворвался в тихий увешанный белоснежными гобеленами гардероб и, распахнув двери в библиотеку, не останавливаясь, бросился в объятия укутанной в белое фигуры.
Жизнь вновь заиграла красками, яркими, радостными. Солнце лило через высокие окна радостное золото, вокруг приятно пахло бумагой и кожей переплетов, и стеллажи, густо уставленные книгами, казались замершими в ожидании телохранителями. И город с непонятными людьми остался позади, ведь здесь тонкий аромат жасмина будоражил ноздри, здесь был тот, кто всегда любил и понимал, кто был магом еще более одаренным, чем Рэми. Вождь Виссавии. Брат мамы.
— Ирехам лерде, Нериан, ирехам доре… («Расти быстрее, Нериан, расти счастливым…» (висс.)) — сказал знакомый до боли голос, и Рэми радостно зарылся носом в одежды дяди.

Вопрос: ?

1. Спасибо, приду еще		3	(100%)
Всего:		3

@темы: творчество, его выбор, роман

---

Пролог

Название: Его выбор
Автор: Black_Melody
Жанр: фэнтези, роман взросления
Тип: джен
Рейтинг: R
Размер: макси (около 18 а.л.)
Статус: стадия редактирования
Описание: Эти двое юношей не похожи друг на друга: маг, тонко чувствующий мир, и холодный жесткий оборотень. Но есть в них и общее — они оба изгои, которые всеми силами стараются выжить в не принимающем их мире.
Комментарий: много эмоций и легкая спетень запутанности
Публикация на других ресурсах: если кому будет охота поделиться, просто дайте ссылку на одну последнюю запись, плиз
Предупреждение: ни гета, ни слеша в этом романе нет, первого "почти"... мне очень жаль.

Преддверие бури
-- Пролог

Гениальные люди — это метеоры,
призванные сгореть,
чтобы озарить свой век.
Наполеон Бонапарт

 

Ждать оказалось тяжело. Все раздражало, в особенности осень, что в этом году затянулась невыносимо. Завязла как муха в меду, разбросала по двору листья и душила горьким ароматом пижмы. Ненавистная школа белела меж каштанов, гонял по двору песок ветер.

Арман ждал. Сгорал от нетерпения и ждал. Лежал наверху широкой, окружающей двор стены, вжавшись в каменную кладку, и молился, чтобы учителя не нашли его раньше времени. Он слышал, как шептался с библиотекарем управляющий, что сегодня в школу тайно прибудет сам телохранитель повелителя! А как же ему прибыть, как не через задний двор… если тайно.

Арман не любил магов, но увидеть кого-нибудь из телохранителей мечтал давно. Почувствовать «знаменитую» силу, что, говорят, даже сильных ставила на колени, вызвать на поединок. Что толку вызывать каких-то сопливых мальчишек? Вот телохранителя повелителя, это да! И пусть Арману только одиннадцать, пусть его сразу победят, но попытка того стоит! И удовольствие от настоящей драки того стоит!

— Что же ты натворил! — раздался злой шепот со стороны школы. — Ты хоть понимаешь, сволочь, что ты натворил?

Арман сильнее вжался в шершавую кладку, сразу узнав учителя верховой езды, Зена. Этот хоть и был роста мелкого, зато нраву крутого — и по шее заедет, мало не покажется. А потом еще и к лошадям луну подходить запретит, что для Армана хуже смерти. Лошадей он любит… может, чуть меньше, чем своего большеглазого братишку.

— Чего орешь-то? — ответил второй, Бор, худой и вечно озлобленный. — Мне сказали делать его сильнее, я и делал. Я виноват, что мальчик хлипким оказался?

Армана этот "учитель" еще не учил, но приятели со старших классов про это "хомяка" много чего рассказывали. И ничего хорошего. И что учеников унижал, и что учил плохо, и что пороть отправлял регулярно... а еще, что сладу с ним не было никакого... младший сынок одного из советников.

— Делал? — закричал Зен. — Из-за тебя, дурака, школу могут закрыть! Ну скажи, зачем было лезть к высшему магу со своими наказаниями? Не мог сдержаться?

— А ты меня не учи! — прохрипел Бор, и от этого хрипа Арману стало еще больше не по себе. — Сопляков надо держать крепко и наказывать почаще! Разбаловал бы мага, что тогда? С огромной силой и капризный, как барышня?

Арман сжался еще больше. Если теперь его обнаружат, хомяк ведь не простит... и следующий год в школе станет трагедией... впрочем, с таким учителем и так станет. Сидеть тихо и быть послушным Арман никогда не умел и учиться не собирался.

— Не учить? Мальчонка с ума сошел, а тебя не учить? Высшего мага — в тюрьму к насильникам и убийцам? Ошалел? Или зависть в башку ударила? И теперь что? Мальчик с ума сошел, телохранитель его убьет, чтобы не мучился, а ты — не учи?

Арман похолодел, вмиг забыв о мстительности учителя. Вот почему Даар приезжает в школу. Убивать.

— Не неси чуши… я и завидовать этим…

— У «этих» дар поболе твоего. И носиться за ними всю жизнь будут, если выживут… у нас осталось только пять высших — близко к ним больше не подойдешь! И если каким-то чудом еще хоть один из них из-за тебя сойдет с ума, я сам постараюсь, чтобы тебя вышвырнули из школы, несмотря на твоего папашу в совете. Была бы моя воля, ты уже бы вылетел.

— Угрожаешь? Помни, с кем говоришь... мне сам повелитель не указ.

— Предупреждаю! Не думай, что ты нам жизнь испоганишь, а потом в замке папашки отсидишься. И за мальчонку ты мне еще ответишь, и не только мне!

Разговор умолк, Арман подождал, пока стихнет скрип песка под ногами учителей и спрыгнув со стены, прокрался в коридор, а потом прошмыгнул в класс. Он более не хотел видеть телохранителя. Не хотел думать о том, зачем Даар приехал в школу… Арман судорожно сглотнул.

Его большеглазый братишка тоже был высшим магом. И впервые Арман поблагодарил всех богов, которых знал, что Эрра не отдали в эту проклятую школу. Наказать? Эрра? "Чувствующего" к насильникам?

Арман сжал перо так сильно, что оно хрустнуло под пальцами. Никогда этого не будет!

Вопрос: ?

1. Спасибо, приду еще		0	(0%)
Всего:		0

@темы: творчество, его выбор, роман

---

@темы: видео

---

Я нашла идеальную музыку для последней главы, под нее буду... в пень переписывать вторую часть, потому что не нравится. Совсем.

Я очень надеюсь, что я сегодня ее-таки закончу.
А проблема, наверное, большей частью в том, что я слишком закрутила сюжет и не могу найти для него нормальной, динамической раскрутки...
В общем, сама себя в угол загнала, не надо было на такое замахиваться.

@темы: творчество

---

Чего не сделаешь ради любви к искусству? Как на счет трех часов в очереди?
Это называется ночь музеев.
Как бы все открыто, с 18.00 до 01.00, а все равно больше чем в два места не попадешь. Я была сегодня в трех. По сути неплохо.
Только что пришла домой. Голодная, ноги отваливаются... спать я этой ночью буду отменно.
А да... сегодня я купила себе сахарную вату, детство вспомнила. Обляпалась с головы до ног, ибо она, вата, оказывается, быстро тает. Но осилила.
Это было единственное, что я ела сегодняшним вечером, потому что рядом с очередью еду не продавали. А зря. Я бы сленского сыра купила... хотела купить, даже приметила где... и забыла.
Но в целом я спокойна и счастлива.
Странно, да?

@темы: сиюминутное, глупое

---

Вот всегда это любила...
Работу в 70 страниц надо убабахать в максимум 400 знаков на английском языке. Убейте меня кто-нибудь, но это издевательство какое-то...

---

СИ это конец света по интерфейсу?
Вы еще не были на научной базе в сети... моя голова уже идет кругом... я ни черта там не понимаю.

---

Я поняла, почему лучше быть-таки женщиной, а не мужчиной. Женщина может использовать и мужские, и женские заморочки, а все равно будет красивой и естественной. Мужчине же женское использовать западло... и правльно.
Потому у нас больше возможностей.

@темы: сиюминутное, глупое